Но так как даже спустя год после знакомства с фандомом я по-прежнему остаюсь нубским нубом, то и писать начала с самого
Зёрна делирия
Условия: м!Реван. Медленно сходить с ума из-за постепенного пробуждения стёртой ранее джедаями личности Дарта Ревана.
PG-13, драма, 425 слов
Первое подозрение, что со мной что-то не так, полосует ум ещё на «Шпиле Эндара», когда на вопрос Ульго Траска «Как тебя зовут?» я не сразу нахожу что ответить.
Кто я?
Я – солдат Республики, я прошёл множество боёв, я верой и правдой служу своей родине, а моё имя... Конечно же, я вспомнил его через полсекунды. Но отблеск изумления в глазах заметившего мою заминку Траска не так-то легко изгнать из памяти.
На благостном, пропитанном Светом Дантуине меня настигают кошмары. Ничего конкретного, просто клубящаяся тьма и тяжёлое, давящее, ощущение чьего-то присутствия. Бастила утверждает, что так проявляет себя Сила, но через наши Узы я чувствую её тревогу и напряжение. Она нервничает и пытается отвлечь меня разговорами. Разглагольствует об Ордене и покорно отвечает на вопросы о себе. Когда я расспрашиваю её о детстве, то невольно обращаюсь к собственным ранним воспоминаниям – о Корусанте, о нашей дружбе с Алеком, об обучении... О каком ещё обучении?
Нет, я родился за Внешним Кольцом, и поступил на службу лишь только мне исполнилось восемнадцать! Мои родители... Где сейчас мои родители? Я замираю, потому что не могу вспомнить, как выглядит моя мать. Из глубин памяти пузырьком поднимается образ седовласой женщины в одеянии джедая, но разве это она?
Магистры из Совета торопятся завершить моё обучение и отправляют на последнее испытание – изгнать Тьму из дантуинской рощи и из собственной души. В три голоса они призывают отринуть волнение и страх, но их слова лишь распаляют пожар в моей голове.
Кто я?
Я сильнее, чем пытается представить Совет. Я забываю своё имя, но это потому, что оно не настоящее. Тот, кого им называют, исчезает, растворяется, и за ним, как за запертой дверью, таится нечто иное. Некто иной. Тот, кто владеет Силой и световым мечом куда искуснее, чем полагается падавану-неофиту. Тот, кто способен пойти наперекор даже всемогущим джедаям, встать во главе многочисленной армады и обезглавить сильнейшего воина целой расы...
Стоя перед девушкой-катаром, превратившей мирный грот в святилище Тёмной стороны, я понимаю, что могу легко и просто покончить с ней. Это будет делом трёх ударов, ведь ей нечего противопоставить моей силе, моему опыту, и Тьме, что я в себе ношу.
…Нет! Я – республиканский солдат, я – новообращённый падаван, я не знаю, каково быть на Тёмной стороне, и лезвие моего клинка было и будет пронзительно-синим!
Солнце заливает святилище закатным багрянцем. В широко раскрытых глазах девушки-катара медленно гаснут алые блики Тьмы, утекающей из её тела вместе с жизнью. Ярким красным цветом полыхает лезвие невыключенного меча, выпавшего из ослабевших пальцев. Когда-то у меня тоже был меч с красным клинком.
Верная служба и отчаянный бунт. Непоколебимое спокойствие солдата и горячая ненависть ситха. Синий клинок. Красный клинок.
Кто я?!
Прикосновения
Условия: Дарт Марр/Сатель Шан, как они проводили время на Одессене.
G, романс, 300 слов
Касания призрака легки настолько, что можно их даже не заметить, спутать с дуновением ветра или теплом упавшего на кожу солнечного луча. Но с Сатель Шан такого не случается никогда. Она ясно чувствует даже не прикосновение – преддверие его, обволакивающее и настолько мягкое, что осознание того, что его дарит Марр, эта огромная, мощная фигура, вечно закованная в броню, кажется невероятным.
Часто он, даже не являясь воочию, касается её во время медитации, и Сатель чувствует, будто на её плечи опускаются широкие ладони, а волосы вот-вот пошевелятся от несуществующего дыхания. Марр не произносит ни слова – то ли не хочет отвлекать, то ли вовсе погружается в транс совместно с ней. Сатель не возражает – когда рядом Марр, вместе с покоем медитации на неё опускается странное чувство умиротворения, словно они оба занимают какую-то устойчивую и очень правильную позицию, находят точку равновесия и гармонии, которую ничто в мире не может нарушить.
В другие моменты он касается её прежде чем заговорить – едва заметное тепло согревает запястье, будто её готовятся взять за руку, но передумывают в последний момент. Часто Сатель пытается перехватить «чужую руку», не специально, на чистых рефлексах, и с каждым разом ощущение твёрдой брони под пальцами становится всё явственнее. Наверняка это самовнушение, но Сатель предпочитает так не думать.
А иными ночами она, уже уходя за грань дремоты, чувствует как неторопливо, осторожно, почти невесомо скользят по лицу кончики невидимых пальцев. Со лба – вниз, по изгибу брови, через висок и скулу, чтобы задержаться на губах, обрисовывая их контур, и замерев на подбородке, исчезнуть. Сатель не открывает глаз, не задерживает дыхания и вообще никак не выдаёт себя, хоть ей и хочется податься навстречу, принимая ласку бесплотных рук. Она чувствует, что с каждым новым днём, проведённым рядом с Марром, эти касания становятся всё дольше, и когда-нибудь она сможет распахнуть глаза, улыбнуться призрачной фигуре и проверить, получится ли у неё дарить прикосновения самой.
Вместо тысячи слов
Условия: Реван вернулся на Светлую сторону, но все равно очень зол на Совет, Бастилу и всех подряд за стертую память.
G, повседневность, 374 слова
Отблески яркого манаанского солнца играли на водной глади и слепили глаза. Реван затемнил стекло визора и откинулся на спинку лёгкого плетёного кресла. В руках у него была чашка с мастерски приготовленным кафом — настоящей редкостью в здешних широтах — перед глазами расстилалась безбрежная поверхность океана, и блаженство можно было бы назвать полным, если бы не одно назойливое «но».
— Ты должен понять. Иного выхода попросту не было! — Бастила, в волнении шагающая вокруг его кресла, то и дело закрывала великолепный вид. — Никто, кроме тебя, не мог сокрушить Малака. Никто, кроме тебя, не мог найти Звёздную Кузницу. Ты был нужен нам, Реван!
Реван прикинул, сколько ещё осталось до обеда, и сладко потянулся. Для своего «почётного гостя» селкаты каждый день выдумывали что-нибудь новое, но неизменно вкусное. Удивительно, как один биологический вид может разбираться в кулинарных пристрастиях другого.
— Даже моя Боевая медитация не дала бы Республике больше, чем твой тактический гений и твой опыт! Мы никак не могли без тебя обойтись. Но разве ты пошёл бы за нами добровольно?
Звонкий голосок Бастилы начисто перебивал шум прибоя и портил созерцательное настроение. Возможно, стоило просить на Манаане не только убежища, но и охраны. Чтобы уж точно никто не отвлекал бывшего мастера-джедая и не менее бывшего лорда ситхов, когда тот изволит любоваться выпрыгивающими из океана рыбками.
— Будь у нас иной выход, мы бы никогда так не поступили! — видя, что все усилия пропадают втуне, Бастила решилась на более интимный контакт — взять собеседника за руку.
Реван вздохнул. Джедаи очень мудро поступили, прислав за ним именно Бастилу — всё-таки он был в определённом долгу перед ней и не позволил бы себе швырнуть спасшую его девицу в океан. Хотя размять руки после двухнедельного отпуска всё равно хотелось. Вот бы сюда заявился весь Совет в полном составе!.. Представив на секунду, какой изумительный кручёный бросок вышел бы в случае с магистром Вандаром, Реван мечтательно улыбнулся и вытащил свою руку из цепких пальчиков Бастилы, оставив ей взамен опустевшую чашку из-под кафа.
Встав с кресла, он полной грудью вдохнул свежий морской воздух и неспешным прогулочным шагом двинулся вдоль набережной. Прекрасный солнечный день только начинался.
— Реван, ты ведь остался на Светлой стороне, а значит, принадлежишь джедаям! Ты не можешь бросить наш Орден! — донеслось ему вслед. — Ты не можешь всю вечность отсиживаться на Манаане и уходить от разговора!
Но он мог. И это было прекрасно.
Роковая случайность
Условия: Dragon Age х Star Wars, Тедас находится в Далекой-далекой галактике. Отдельный бонус за столкновение кунари и джедаев.
PG-13, кроссовер, 250 слов
Аварийная посадка на первую подвернувшуюся планету — всегда неприятность, но магистр Аго Зиттари умел находить свои плюсы всегда и во всём. Да, поломка неожиданная, зато на корабле есть все детали для замены, не нужно возиться и изыскивать кустарщину. Да, местность глухая, зато живописная, куда там набуанским пейзажам. Да, наткнувшиеся на него рогатые аборигены примитивны и подозрительны, зато не враждебны, а Зиттари всегда умел поладить с «местными», если не задушевными разговорами, так Силой.
Сила его, в конечном счёте, и подвела.
Стоило всего лишь использовать простой трюк — телекинетически притянуть к себе виброотвёртку — как и без того неэмоциональные лица рогачей окончательно окаменели. И Аго Зиттари с непреодолимой ясностью осознал: он влип. Влип, как не влипал даже на Дирашадде. Даже во время гражданской войны. Даже когда ситхи подоспели.
Серокожих аборигенов — кунари — было слишком много даже для мастера-джедая. Его не убили, но и слушать «мараас имекари» никто не стал. Его нарекли виддат-бас, саирабазом и выделили арваарада.
Лучше бы убили, думал Аго, пока ему зашивали рот, крепили тяжёлый ошейник и сковывали руки звенящей цепью. Лучше бы убили...
Спустя четыре долгих года республиканский корабль обнаружил того, кто когда-то носил имя Аго Зиттари. Его отбили и освободили, сняли с лица маску, а с шеи — воротник с ошейником и цепью. Но к новому Аго — серьёзному, молчаливому, с направленным куда-то внутрь себя взглядом — Орден относился с опаской. Особенно после того, как в речах магистра Зиттари, и без того не слишком цветистых и продолжительных, всё чаще стало звучать загадочное «Анаан эсаам Кун».
Счастливый конец
Условия: Миссия Вао, м!Реван. Просить почитать сказку на ночь.
G, ангст, 367 слов
– Ты же солдат-ветеран, да? Расскажешь историю о своих приключениях? – Миссия подпирает подбородок кулачком, вместе с креслом незаметно пододвигаясь поближе к командиру. Он разгадывает нехитрый манёвр, даже не поднимая взгляда от полуразобранной винтовки на столе, и чуть заметно улыбается.
– Ты же знаешь, что у меня проблемы с памятью. Да ещё и на Тарисе головой приложило, – этот спектакль они оба знают наизусть.
– Не обязательно правдивую историю, – покладисто соглашается Миссия. – Придумай что-нибудь. Грифф всегда для меня придумывал.
Приём не слишком-то честный, зато действенный. Командир хмурится, вспоминая бесшабашного братца Миссии, но быть хуже него не желает, пусть даже и в такой мелочи.
– Ладно, слушай. Только не жалуйся потом.
Миссия прячет улыбку и поудобнее устраивается в кресле. По правде говоря, ей безразлично, о чём именно говорит командир, пусть хоть устав республиканского флота зачитывает с листа. Ей просто нравится звук его голоса, бархатистого и очень выразительного, особенно когда он выделяет интонацией отдельные моменты. Были бы только истории чуть повеселее...
– И все умерли? – спрашивает Миссия полчаса спустя, когда винтовка смазана и заново собрана, а главный герой торжественно погиб, защищая Галактику от вторжения разумных машин.
– Все до единого, – кивает командир, критическим взглядом оценивая результат своего труда. – Потому как нельзя доверять судьбу мира одному-единственному человеку, его и не хватить может.
– Фу, – смеется Миссия, отодвигаясь вместе с креслом. – Ну и чернуха!
– Это жизнь, – философски замечает командир. – В ней ещё и не такое бывает. Даже похуже.
Миссия вздыхает и задумчиво водит пальцем по пластиковой столешнице. В молчании проходит несколько минут.
– Я думаю, ты делаешь это специально, – наконец говорит она.
– Что именно?
– Все эти жуткие концовки со взорванными планетами и гаснущими звёздами. Ты нарочно их выдумываешь, чтобы я больше к тебе не приставала, так?
Командир лишь пожимает плечами.
– Прости, милая, но такие уж мои истории. Хочешь добрых сказок – обратись к Заалбару, он для тебя что угодно сочинит.
– А могу я надеяться, что хотя бы одну историю из сотни ты закончишь хорошо?
– О, да, – командир, усмехнувшись, встаёт и направляется к выходу, не забыв щёлкнуть Миссию по носу. – Надеяться ты, безусловно, можешь.
И Миссия надеется. Много дней спустя, стоя на песчаном пляже Раката-Прайм и вглядываясь в пожелтевшие глаза командира, она действительно надеется, что хотя бы у этой истории – их общей истории с Большим Зи, Бастилой, Картом и прочими – будет счастливый конец.
Занимательная зоология
Условия: Реван. «Посветлевший» Реван очень любит животных, реакция команды.
G, хумор, 586 слов
В том, что новая личность без труда «прижилась» в голове бывшей ситхской владычицы, Бастила засомневалась ещё на Дантуине. Нет, Реван не подавала признаков падения. Наоборот, она была благостна и доброжелательна... пожалуй, даже слишком доброжелательна.
— Ах ты моя прелесть, — ворковала Реван над первым же встреченным в роще ириазом. — Кто у нас такой красивый, такой славный? Хочешь яблочко?
Ириаз дружелюбно пыхтел, крутил хвостом и охотно позволял почёсывать себя меж рогов и за ушами.
— Нам, вообще-то, нужно в поместье Матейлов, — неуверенно начал Карт. — Помнишь?
— Матейлов? — Реван даже не обернулась. — Что ещё за Матейлы? Ты лучше посмотри, какой чудесный зверь! Давай возьмём его себе!
— На корабль? — изумился Карт. — И как ты себе это представляешь?!
Реван обратила на него затуманенный взгляд, продолжая гладить ириаза вдоль морды. Глупое животное млело, и Бастила с неотвратимой ясностью осознала, что ещё минута-другая — и план по добавлению в команду «милого питомца» будет составлен, и, ещё хуже — приведён в исполнение.
— Ну, нет! Пойдём-ка отсюда! — Схватив «ученицу» за руку, Бастила потащила её к виднеющимся вдалеке воротам. — У нас дела, если ты забыла.
— А как же...
— Нет!
Брошенный ириаз горестно заревел, но Бастила держала крепко.
Второй «тревожный звоночек» прозвенел на Кашиике, когда Реван, до того хладнокровно разделывавшая мандалорских охотников на составные части, вдруг погасила меч и, счастливо взвизгнув, погналась за тахом. По счастью, тах, в отличие от ириаза, излишним дружелюбием не страдал, и при виде мчащейся на него фигуры заверещал и бросился наутёк.
— Стой, глупый! — короткий взмах рукой — и влекомый Силой зверёныш взлетел в воздух. — Я тебя не обижу!
— Аккуратней! Эти твари разносят заразу, — предупредил Джоли Биндо, отчего Бастиле немедленно захотелось его расцеловать.
— Правда? А разве джедаи не иммунны к болезням? — «добычу» Реван не выпустила, но и притрагиваться к ней поостереглась. Кружащийся над землёй тах мерзко застрекотал и сделал попытку ускакать от безумной натуралистки по воздуху.
— Не ко всем, — поспешила вмешаться Бастила. — И не забывай: походный медпакет не всесилен. А до «Ястреба» нужно ещё добраться.
По лицу Реван пробежала тень недовольства, но, поразмыслив секунду, она всё же опустила таха на землю. Осчастливленное животное тут же дало стрекача и скрылось в кустах, а Реван вздохнула так тоскливо, что у Бастилы против воли сжалось сердце.
Но с этим нужно было что-то делать.
— А что мы можем? — грустно спросила Миссия через неделю, когда весь экипаж «Ястреба» собрался в кают-компании держать совет. — Она же совсем как безумная! Пыталась приручить ракгуля...
— Подкармливала фиракс, — меланхолично добавила Джухани.
— Не забывайте — впереди у нас Татуин. А где Татуин — там и банты, — зловеще напомнил Кандерус. — Вот притащит к нам сюда этот блохастый стог, причём вместе с тускеном-погонщиком...
Команда дружно содрогнулась.
— А что если ей подарить питомца? — предложил Карт. — Такого, знаете, милого и безобидного.
— Тогда она вообще перестанет выходить из корабля, так и будет сюсюкать над своей «прелестью», — мрачно ответила Бастила.
— Можно найти маленького, чтобы помещался в карман или на плечо. Да хоть в капюшон! Пусть себе таскает и будет счастлива.
— Хм... — Джоли пригладил усы. — А ведь это идея. Только где мы его возьмём? И кого?
— Я могу просмотреть объявления в сети, вдруг в окрестностях Татуина кто-то продаёт животных, — Бастила, воодушевившись, отправилась за планшетом.
— Только обязательно маленьких! — крикнул ей вслед Карт. — И травоядных!
— И симпатичных! — вставила Миссия. — Вдруг мне тоже захочется такого же...
Вопреки опасениям, объявлений о продаже животных оказалось пруд пруди, хоть их и торговали ими в качестве живой еды или корма для хищников. Общими усилиями команда выбрала самое милое и самое маленькое существо из предложенных, оформила заказ и приготовилась получать «посылку» на Татуине.
Кто именно прохлопал ушами лишние нули в графе «количество», никто впоследствии так и не признался.
Зато окружённая тысячью гизок Реван была счастлива.
Подарок
Условия: Миссия Вао, м!Реван. Реван пытается быть отцом для Миссии. Весь экипаж над ним ржёт, но, по возможности, помогает.
G, повседневность, 250 слов
Когда заскучавший Карт решил подать голос, Реван чуть не подпрыгнул от неожиданности — он совершенно забыл, что зашёл в лавку не один.
— А? Что?
— Я спрашиваю, не хочешь ли поторопиться? Мы уже сорок минут здесь торчим. Меня не жалеешь, так хоть над продавцом смилуйся.
Пожилой тви’лек — хозяин магазина — и впрямь заметно приуныл с тех пор, как в его скромное заведение вошли покупатели. Он уже отчаялся им что-то продать.
— А что я сделаю, Карт? Здесь почти невозможно найти подходящий виброклинок. Взгляни! — Реван взял один из образцов и, активировав свой меч, с силой ударил металлическим лезвием по световому. Звякнуло, и на пол упали две оплавленные половинки. — И это называется кортозис, представляешь?
Карт медленно и глубоко вдохнул, а потом выдохнул.
— Не обязательно заморчиваться с вибромечом. Просто купи ей плюшевую банту, и дело с концом!
— Ей? — Реван старательно изобразил непонимание.
— Миссии. Не сам же ты решил вновь взяться за виброоружие. Или Бастилу решил на него перевести?
— Какой бред! — Реван вновь повернулся к прилавку с разложенными на нём мечами, топорами и кинжалами. Помедлил немного, попробовал на ногте одно из лезвий, попутно вспоминая, что на Татуине Миссия и впрямь пришла в восторг от мохнатых «кораблей пустыни». — Бант здесь нет. А Миссия — не маленькая девочка... Нужно выбрать то, чем она сможет себя защитить.
— Как скажешь, дружище, как скажешь, — в голосе Карта послышалось почти ничем не замаскированное веселье. — Большой папочка.
Реван скрипнул зубами, но смолчал.
Меч он всё-таки выбрал, потратив, правда, на это ещё сорок минут.
А за плюшевой бантой отправился следующим утром. В одиночку, пока никто не видит.
Обзорам