фем!Тревельян, Вивьен, Самсон (за кадром)
Однострочник по заявке: Инквизитор забеременела от Самсона. Ее реакция, реакция сопартийцев, ЛИ, последствия, в общем, что угодно.
читать дальше– Дорогая, вы в своём уме? – голос у Вивьен остался ровным и любезным, но опущенная на блюдце чашечка звякнула неприлично громко. – Почему именно он?
– Не смог убежать? Мне нравятся брюнеты? Матушка настойчиво просит внуков? – Эвелин подхватила конфету из вазочки, надкусила и скривилась: с ликёром! С некоторых пор её воротило от алкоголя.
– Я серьёзно, цветик мой. Вы считаете, что сейчас это... уместно?
– Как никогда. Вы ведь не хуже меня знаете, насколько сильнее становится женщина-маг во время беременности. В нашем Круге была такая, сначала едва свечку умела зажигать, а на пятом месяце без труда устроила пожар на три этажа. А уж что можно сделать, нося плод от красного храмовника... Корифей пожалеет, что вышел из своей спячки.
– То есть неизбежное безумие вас не пугает? И опасности красного лириума, и смерть? – взгляд Вивьен стал жёстким. – Что будет с ребёнком, в конце концов?
– Не думаю, что он успеет родиться. Взгляните. – Эвелин стянула перчатку. Разросшаяся Метка уродливой трещиной тянулась от ладони к запястью и ниже, исчезая в глубине рукава.
– Она как будто увеличилась.
– Так и есть. Всё больше с каждым закрытым разрывом. Долго с такой штукой не протянуть, и лучше бы мне убить Корифея до того, как она меня прикончит.
– И вы не допускаете мысли, что всё сможет закончиться... не так печально?
– Как именно? После победы явится добрый дух и снимет Якорь? Нет, мадам Вивьен, благополучных перспектив я не вижу. И если смерть неизбежна, то почему бы не устроить гранд-финал напоследок?
– Очаровательно. – Вивьен опустила ресницы. – Теперь я понимаю, почему из всех мужчин вы сошлись именно с Самсоном.
Каллен, ф!Лавеллан
- Эллана, у меня для тебя сюрприз! - Каллен сиял улыбкой, затмевая весеннее солнце за окном. На руке у него висела корзина, которую он с превеликой осторожностью поставил прямо на стол. - Вот.
Эллана с подозрением глянула сначала на плетёную крышку, потом на довольного командора, но увидела лишь поистине детский восторг и детское же ожидание чуда. Должно быть, опять цветы принёс. Этот странный шемленский обычай дарить друг другу срезанные растения Лавеллан никогда не понимала. Цветы она любила, но живые, в лесах и полях, а не в фарфоровых вазах...
- Ну же, взгляни, - подбодрил Каллен. - Тебе понравится, обещаю.
Под крышкой цветов не оказалось. Там сидел, жмурясь от солнечного света, белоснежный пушистый кролик с прижатыми ушами и неспешно подёргивающимся розовым носом.
- Ой! - восхитилась Эллана и мигом забыла про цветы и прочие шемленские проколы. - Это мне?
- Конечно, - улыбка Каллена, хоть это и казалось невозможным, стала ещё радостнее. - Наши солдаты целое семейство поймали во Внутренних Землях. Этот был единственный белый, и я решил, что тебе он понравится. Нравится ведь?
- Конечно, - Эллана подхватила кролика на руки и принялась с восторгом ощупывать длинные вислые уши и мягкое брюшко. - Люблю этих милашек!
- Я поговорю с нашими ремесленниками, чтобы сделали подходящую клетку, куда его можно посадить...
- Зачем? - искренне удивилась Эллана и быстрым движением свернула кролику шею. Пушистое тельце мигом обвисло в руках.
Улыбку с лица Каллена как галла языком слизала. В мгновение ока радость сменилась ужасом, и Лавеллан подумала, что, кажется, командор ждал от неё других действий. Или вкладывал другое значение в слово "люблю", не гастрономическое. Хотя как можно ещё употреблять кролика, кроме как не в пищу?!
- Я могу запечь его с грибами и сливами, - извиняющимся тоном сказала она. - По старинному долийскому рецепту. Ты любишь сливы?
Каллен кивнул, не отрывая взгляда от тряпично повисшей длинноухой тушки. Потом осторожно, будто боясь обжечься, водрузил крышку обратно на корзину, поднял её и вышел. Ни говоря ни слова.
Эллана взяла кролика за болтающиеся уши и устало вздохнула. Она давно отчаялась понять все эти шемленские традиции.
ф!Амелл, Натаниэль Хоу, пост-гейм, UST
Я честно не знаю, что это и почему оно написалось. Because i can, вот почему. Видимо, инквизиционный «Чужак» со своим флаффом так повлиял.
Выйдя из прохладного полумрака Церкви, Солона Амелл задержалась на миг, запрокинув голову и подставив лицо тёплым солнечным лучам. Глупо, но до чего же приятно! Особенно после череды дождей, знаменовавших середину лета и превративших дороги к Башне Бдения в месиво из грязи... и крови. Магесса тряхнула головой, отгоняя воспоминания об орде Порождений Тьмы, бушевавшей в эрлинге всего месяц назад. Было – и прошло! Тварей загнали обратно под землю, и больше они не выберутся.
– Наслаждаешься теплом, Амелл? Это правильно, грейся, а то осень обещают холодную, – рассмеялся ожидающий внизу Натаниэль Хоу. Его буланый жеребец искоса поглядывал на стоящую рядом серебристо-серую Чайку и нетерпеливо бил копытом. Красивый конь, статный, породистый. Под стать хозяину.
– Мне нравится холод, – призналась Солона, без особого изящества забираясь в седло. Ездить верхом она почти не умела – лошади обыкновенно пугались магов, лишь в Башне Бдения Командору подобрали более-менее спокойную кобылу. – Холод и дожди. За окном непогода, а ты сидишь в башне, смотришь, как бушует озеро Каленхад... Красота.
– Ты что, скучаешь по Кругу? – удивился Хоу.
– Иногда. Там я была всего лишь одним магом из многих, жила под защитой храбрейших рыцарей Церкви и ни за что не несла ответственности.
Городские ворота остались позади, и лошади пошли голова в голову. Натаниэлю явно хотелось поддать шпор своему Топазу, но Чайка не была создана для скачек наперегонки, равно как и её всадница, и Хоу вежливо подстраивался под лёгкую рысцу серебристой кобылки. Из всех обитателей Башни Бдения только он оказался таким же прирождённым жаворонком, как и Солона, вот и сопровождал её в ежеутренних поездках в город. Не то чтобы Церкви так уж требовались услуги от Серых Стражей, но платили за них щедро, и Амелл не раз срывала объявления с доски проповедника. Сегодня, однако, она пустилась в дорогу не только ради церковных просьб, но и для разговора.
Дорога к Башне вилась среди поросших тёмно-зелёными лиственницами склонов, и ехать по ней было истинным наслаждением. Доцветал эльфийский корень, пахло еловой смолой и далёкими осенними кострами. Высоко в небе кружил, величаво раскинув крылья, горный орёл.
Некоторое время спутники ехали молча. Натаниэль наслаждался утренней прохладой, Солона задумчиво перекатывала в пальцах крохотный хрустальный кувшинчик с запаянной внутри каплей крови. Ещё вчера она нашла его в шкатулке со всякой памятной мелочью и навесила на серебряную цепочку. Два таких же медальона она уже дарила особенным для неё людям, теперь настал черёд третьего, последнего.
– Натаниэль, у меня есть кое-что для тебя.
– Что это? Амулет? – Хоу не сразу, но протянул руку, принимая подарок.
– Это Клятва Стража. Я получила такой в Остагаре, когда прошла Посвящение.
– Мило. Там внутри кровь? – Натаниэль поднял подвеску повыше, глядя сквозь неё на свет солнца.
– Да. Это как филактерия. Их делают в Кругах, чтобы находить сбежавших магов.
– Интересно... Чья же это филактерия, позволь спросить?
– Моя. Если ты когда-нибудь... когда-нибудь захочешь меня найти, отдай эту подвеску храмовникам в Кинлохе. Они знают, что делать.
– Зачем мне тебя искать? Ты здесь, рядом.
– Пока что.
– Хм? – Натаниэль обернулся и посмотрел так пристально, что Солоне захотелось сползти вместе с седлом куда-нибудь под лошадиное брюхо. – Только не говори, что тебе надоело быть Стражем-Командором у нас.
– Создатель с тобой, конечно нет. Но это заслуга Амарантайна, а не должности. Здесь будто душой отдыхаешь. И люди хорошие, – Солона украдкой глянула на спутника. – Только это ничего не меняет. Мне всё-таки нужно уехать.
– Ты серьёзно? – Натаниэль нахмурился. – Куда?
– Не знаю. Вчера вечером пришёл приказ от Первого Стража. Меня отзывают в Вейсхаупт, а оттуда наверняка отправят куда-нибудь ещё. Считают, что дела в Амарантайне закончены: Архитектора нет, Мать мертва, Порождения Тьмы разбиты... пора двигаться дальше.
– А как же Орден? Ты ведь должна набирать рекрутов! А за эти полгода в Стражи приняли только пятерых.
– Шестерых. Ты забыл Справедливость, – напомнила Солона.
– Он не рекрут. И вообще не Страж, – отмахнулся Натаниэль. – Не уходи от темы, Амелл. Пять Стражей на весь Ферелден – это смешно. Орден нужно восстанавливать, и кто, спрашивается, будет этим заниматься?
– Ты, – решилась Солона и прямо глянула в глаза спутника. – Ты станешь Стражем-Командором Амарантайна вместо меня.
– Что? – Хоу встрепенулся так, будто ему предложили нарядиться в краденый плащ. – Это с чего же ты взяла?
– Я написала прошение. Маг не должен владеть эрлингом, это неправильно, а ты – наследник Хоу, тебя готовили...
– Демона с два! – Натаниэль отвернулся и с непонятной злостью дёрнул поводья. Топаз недовольно фыркнул, переходя на шаг. – Даже если забыть, как теперь относятся к нашей семье... Меня в двадцать лет вышвырнули в Вольную Марку, в оруженосцы к шевалье. Я тебе восемнадцать ядов хоть сейчас по памяти перечислю. Или скачущую белку за хвост к ёлке пришпилю с одного выстрела. Я воин, а не градоправитель, Амелл, я даже забыл, сколько у нас в эрлинге деревень!
– А я маг, и полгода назад знала даже меньше твоего, – на обочине росла невысокая рябинка, и Солона, рискнув, привстала на стременах и сорвала увесистую оранжевую гроздь. Ягоды оказались нестерпимо горькими. – Поверь, Натаниэль, ты управишься с Амарантайном лучше меня. Да и вообще всех! Сам подумай: кому я оставлю свой пост? Веланне? Огрену? Или, может, Справедливости? Амарантайн – твой дом.
– Я думал, и твой тоже, – с досадой бросил Натаниэль.
– Так и есть. Мне жаль уезжать отсюда, я бы очень хотела остаться... Очень, – Солона положила руку на локоть спутника. Хоу вздрогнул.
– Когда ты едешь? – спросил он после небольшой паузы. Топаз и Чайка, устав тащиться шагом, вновь перешли на рысь, дружелюбно перефыркиваясь. Лошадям, в отличие от людей, не требовалось многого.
– Завтрашним утром.
– Так скоро, – Натаниэль тряхнул головой. – Кровь Андрасте! Сказал бы мне кто полгода назад, что я не обрадуюсь, заполучив Башню Бдения, нипочём бы не поверил. Ты вернёшься, Амелл?
Солона задумалась. Вернуться... Уже не Командором, не Героиней Ферелдена, а обычным Серым Стражем. Сжечь в пламени камина все регалии и просто жить. Тренировать новобранцев, помогать наместнику, гонять остатки Порождений Тьмы, писать письма, охотиться, пить вино, смотреть, как желтеют листья по осени и стучат о землю созревшие шишки...
– Я не знаю, Натаниэль. Но у нас в любом случае остаётся ещё целый день.
Хоу пристально взглянул на неё, и на этот раз Солона не отвела глаз.
– За день многое может произойти. Как и за ночь.
Она кивнула. Если бы Страж-Командор решилась и постучала ночью в дверь чужой спальни, старая крепость для неё окончательно перестала быть форпостом, порученным лишь на время. Она стала бы домом, надёжным и добрым. Родным.
Глядя в прозрачно-серые глаза Натаниэля Хоу, Солона подумала, что стоит, пожалуй, собрать воедино остатки былой смелости.
Хотя бы попробовать.
Морриган, ф!Амелл, Логейн. Автор чешет БроТПшечку, ничего особенного
Создатель щедро одарил Стража достоинствами, но и на недостатки не поскупился. Больше всего Морриган раздражала манера Амелл подбирать по дороге всякую дрянь - какие-то цветные камешки, мелкие монетки, части Порождений Тьмы... людей.
Морриган стерпела, когда Страж пригласила в отряд скорбного головой узника из клетки в Лотеринге, а потом таскала ему размалёванные холсты в подарок. Стерпела, когда она сохранила жизнь наёмному убийце, всё рвущемуся согреть кому-нибудь постель. Даже когда Страж сменила Алистера на предателя Логейна, Морриган не сказала ни слова, хоть и не понимала смысла менять одного пустоголового солдафона на другого. Всё-таки Амелл была её подругой, а друзья друг друга не осуждают. По крайней мере, вслух.
Но именно во время посвящения Логейна в воображаемую бочку мёда их с Амелл дружбы капнула та самая капля дёгтя.
Этот бронированный сундук начал вписываться в компанию. К нему прислушивались, с ним советовались. Старая ведьма Винн больше не морщила нос при его приближении, пьянствующий гном не харкал ему на сапоги, и даже слюнявая стражева псина охотно брала подачки с его рук.
И всё бы ничего, но с появлением Логейна Амелл стала забывать её, Морриган! Теперь на месте старой подруги Страж таскала эту неповоротливую глыбу, будто щит и меч могли заменить магию на поле боя! Она не отлипала от него на привалах! Она даже дарила ему старые карты!
Отвратительно.
- Ты ведь давно знаешь Амелл, верно? - как-то вечером спросил Логейн, когда они с Морриган остались у костра вдвоём. Она кивнула.
- Давно и лучше, чем все вы. Что с того?
- Что она любит?
Морриган ощутила острое желание перекинуться пауком и вцепиться жвалами в это носатое лицо. Мало того, что остальные пылают гостеприимством, так ещё и сам Логейн хочет понравиться! До чего же тошно.
Но внезапно её осенило.
- Бельчатины печёной ей предложи, - Лелиана всё твердила, что нет лучше лжи, чем правильно поданная правда. - Ручаюсь, Страж равнодушной не останется.
- Бельчатины? - Логейн кинул задумчивый взгляд в сторону темнеющего на горизонте леса и - о, радость! - направился прямиком туда.
Глядя ему в спину, Морриган едва сдерживалась от победного хохота.
Слепая любовь Амелл к белкам не поддавалась измерению и объяснению. Отчего-то Страж находила этих желтозубых тварей очаровательными и одну мысль о том, чтобы причинить вред "пушистым крошкам" считала кощунственной. Алистер, однажды наловивший белок на суп, нарвался на истерику, слёзы и пару оплеух. Как и Огрен, вздумавший порадовать командиршу тёплой накидкой, отороченной пушистыми рыжими хвостиками. Постепенно компания привыкла беречь чувства своей предводительницы и беличьи супы варила без присутствия Амелл, но Логейн о подобных тонкостях не знал.
Пока ещё не знал.
Когда пару часов спустя от командирской палатки раздался вопль, в котором сплелись воедино гнев, ужас и страдание, Морриган довольно прикрыла глаза.
- Так тебе и надо, солдафон, - одними губами произнесла она. - Никто не смеет воровать у меня подругу. Никто.