Проблеск

[fairbrook]

Фэндом: Аватар. Легенда о Корре
Пейринг (персонажи): жена Якона, Амон/Корра (де-факто), нжп, нмп
Категория: джен
Рейтинг: G
Жанр: AU, ER, flashback
Саммари: после потери сыновей эта женщина уже никогда не была прежней. Она считала, что пережила своих детей, пережила мужа... и лишь на закате жизни судьба подарила ей проблеск надежды.
От автора: я всё ещё не могу "прямую" Аморру. Зато я могу пафос и сопли!
И да, логикой тут и не пахнет. Совсем. Бугага!


Вила родилась в Южном племени Воды, но почти всю жизнь прожила на другом конце мира. Долгие, долгие годы она считала Северный полюс своим домом. Здесь она выросла. Здесь она впервые полюбила. Здесь встретила мужа и родила сыновей.
И свои последние годы хотела дожить тоже здесь.
Она была стара, очень стара. Следующей весной Виле должно было сравняться семьдесят семь — красивая дата, но женщина крепко сомневалась, что сможет до неё дожить. Тело, такое лёгкое и гибкое в юности, теперь стало тяжёлым и хрупким, зрение утратило остроту, а плечи согнулись под тяжестью лет. Только разум остался чист и прозрачен, разум и память. Ведь память — это то, чем обозревают мир глубокие старухи вроде неё.

В тёмном небе один за другим расцветали фейерверки. Сегодня в Северном племени Воды был праздник — приезд Аватара. Молодая повелительница стихий явилась, чтобы усмирить появившихся в западных горах неспокойных духов, и, надо сказать, со своей задачей справилась блестяще. Вила не одобряла решения Аватара слить воедино два мира, слишком много проблем порой доставляли беспокойные обитатели иной реальности. Но раз уж буйволокорова подоена, сливки обратно в вымя не вернуть, да и глупо брюзжать, ведь жизнь течёт и мир меняется, не считаясь с привычками погрязших в прошлом стариков.

Сейчас хотя бы можно насладиться праздником, полюбоваться весельем. Гуляние удалось на славу, хоть по пышности и не дотянуло до ежегодного Фестиваля. Вила не спеша шла меж ярких прилавков и разряженных людей, с улыбкой вспоминая свой первый праздник.

Именно там она встретила Шанго, красивого длинноволосого чужака, нашедшего приют в их племени. У него были светлые, как лёд, глаза, и чуть заметные морщины вокруг них, голос с хрипотцой и самая тёплая в мире улыбка. Он пришёл на Северный полюс, чтобы начать новую жизнь, и не любил рассказывать о прошлом, но Виле и не хотелось о нём знать. Она полюбила сразу, с первого взгляда, и полюбила взаимно.
Свадьбу сыграли через полгода, лишь только девушке стукнуло семнадцать. Шанго подарил невесте самые прекрасные на свете камни: кунцит, топаз и аквамарин, чтобы она сама выбрала подвеску для свадебного ожерелья. Вила сложила их в горсть и вытянула вслепую свой жребий — яркий кусочек неба, аквамарин, навсегда ставший её любимым камнем.
Тогда она ещё не знала, что счастье подобно короткому проблеску, за которым всегда следуют тревожные серые сумерки.

— Аррой? Эй!.. Аррой!..
Голосок был тонкий и дрожащий, как у потерявшегося котёнка. Вила оглянулась и увидела девочку, совсем ещё маленькую, с трогательно выбивающимися из-под отороченного мехом капюшона каштановыми кудряшками. Рядом с ней не было взрослых, и малышка потерянно прижимала к груди тряпичную медведесобаку. Прогуливающиеся пары обтекали её равнодушным потоком.
— Милая, что случилось? — тихо спросила Вила, не без труда подходя к девочке. На женщину уставились испуганные лазурные глаза.
— Брат... братик... Я потерялась, — малявка захлюпала носом, собираясь расплакаться, но Вила покровительственно улыбнулась и приобняла её за плечи.
— Не волнуйся, детка, сейчас мы его найдём. Где ты потерялась?
— Я?.. На... на площади! Мама сказала, чтобы брат за мной смотрел, но там так... громко взрывались салюты... Я испугалась, и... и... Было много людей, они спешили, и я потеряла брата!
— Идём тогда на площадь, — Вила протянула руку девочке, и та неуверенно за неё взялась. — Наверняка твой брат тебя уже ищет. Как тебя зовут?
— Найя!

Тепло детской ладошки грело душу. Как грели её и воспоминания о другом времени, когда у неё и Шанго только-только появились собственные дети. Сначала — Ноатак, затем — Тарлок... Её сыновья, её гордость. Оба — маги воды, хоть ни у Вилы, ни у Шанго не было в предках магов... Тогда она не придавала этому большого значения, быть может — зря. Она заботилась о сыновьях, воспитывала их, а однажды, когда Ноатаку стукнуло тринадцать, а Тарлоку — десять, отдала им камни, те самые, что когда-то дал ей муж, и велела подарить их собственным невестам, когда придёт срок. Ноатаку достался кунцит, а Тарлоку — топаз. Младший сохранил подвеску, но так и не успел отдать любимой — море забрало её раньше. А старший... Его кунцит не достался никому.
Тогда Вила ещё не знала, что их семье остался лишь год безмятежной жизни. Жизни до гибели Ноатака.
Она наслаждалась своим проблеском счастья и совсем не чуяла беды.

Площадь и впрямь кишела народом, Виле даже пришлось покрепче стиснуть расшитую рукавичку Найи, чтобы малышка не потерялась во второй раз. Девочка покорно семенила за ней, сжимая свою игрушку как драгоценнейшее из сокровищ, и тревожно вертела головой, силясь выделить из потока лиц знакомые. Капюшон сполз с её головы, явив спутанные тёмные волосы, ещё хранящие следы безнадёжно развалившихся косичек.
— А если брат меня в другом месте будет искать?
— Он всё равно вернётся сюда. Как, ты говоришь, его зовут?
— Аррой! Он уже взрослый, ему двенадцать, а мне только шесть, и мама велела ему присматривать за мной. Он мне даже приз выиграл! — Найя зарылась тонким носиком в пушистую шерсть медведесобаки. — Как у мамы!..
— А как он выглядит?
— Ну... Обычно выглядит! У него длинные волосы "волчьим хвостом" и царапина на щеке заметная.
— Царапина?
— Мама сказала, что ему ещё рано бриться, но он не послушался.
Вила про себя улыбнулась. Мальчишки... Ноатак и Тарлок тоже с обожанием смотрели на отцовскую бритву, мечтая когда-нибудь обзавестись такими же.
— А папа твой тоже здесь?
— Нет! Папа в остался в столице, у него там... — Найя неожиданно смолкла и опустила голову. — Ну... неважно. Я приехала с мамой и с братом.
— А мама где?
— У мамы дела... — вдохнула девочка, явно повторяя услышанную где-то фразу. — Важные...

"Важные дела" — сколько раз Вила слышала эти слова! Лишь предлог, чтобы не заниматься детьми. У Шанго со временем тоже стала находиться масса дел, чтобы не проводить вечера с семьёй, неприкосновенной оставалась лишь ночная охота, на которую он брал Ноатака и Тарлока каждый месяц, в полнолуние. Мальчики каждый раз возвращались с неё мрачнее тучи, хоть и с богатой добычей. Однажды даже белого тюленеморжа принесли, причем без единой дыры в шкуре... Тарлок потом неделю ходил как в воду опущенный, а Ноатак рычал на всех подряд.

— И не боится тебя мама с братом оставлять? — Вила остановилась, пропуская продавца карамельных яблок, во весь голос расхваливающего свой товар.
— Аррой хороший... — Найя проводила лакомство взглядом и взъерошилась, как воробей. — Но он не боится хлопушек, а я боюсь. Ой!
Как на грех салют решили продолжить, и девочка испуганно прижалась к Виле, цепляясь за подол шубы не хуже какого-нибудь южного вьюна. Женщина погладила её по голове, чуть не увязнув пальцами в густых кудряшках.
— Тихо, не бойся, внученька... — слово само слетело с языка, болью отозвавшись в сердце. Нет, нельзя так называть чужую девочку. У неё, Вилы, нет внучки. Не было, и уже вряд ли когда будет...
Малышка шмыгнула носом, но пальцев так и не разжала, уткнувшись лицом в стриженый мех.
— Всё, всё уже закончилось. Посмотри, небо чистое, больше взрывать ничего не будут. Сейчас мы найдём твоего брата...
Но тут девочка сама вскинулась, как котёнок, впервые увидевший живую мышь.
— Ой, я... Я, кажется, слышу! А вы слышите?!

— Найя! Найя!.. — и в самом деле, приближающийся женский голос все сильнее перекрывал шум толпы. — Где ты?!
Девочка замерла, пытаясь определить источник звука, а потом запрыгала и изо всех сил завопила:
— Мама! Мамочка! Я здесь!
Сквозь толпу продиралась длиннокосая женщина средних лет в костюме мужского кроя, за которой едва поспевали несколько человек в форме. Вила на миг замерла, не в силах поверить своим старым глазам, но сходство этой особы с Аватаром Коррой было несомненным. Правда, в последний раз она видела повелительницу стихий ещё девчонкой, растрёпанной и задиристой... Что же... годы сделали из неё взрослую женщину.
— Найя, доченька! Где ты была?! — Аватар порывисто обняла малышку, не удостоив стоящую рядом старуху и единым взглядом.
— Это всё Аррой, он повёл меня смотреть хлопушки! — с удовольствием наябедничала маленькая негодница. — Я испугалась и побежала... Мама, ты только его не ругай! Мне помогли... Вот, бабушка помогла!
Аватар наконец перевела на Вилу взгляд, такой же лазурно-голубой, как у дочери.
— Это вы её нашли? Спасибо вам! Спасибо!.. Даже не знаю, как благодарить вас, госпожа...
— Вила, — женщина с холодной вежливостью склонила голову. — Не стоит благодарности, Аватар Корра. Помочь ребёнку — долг любого человека.
— Сестрёнка бы без вас точно пропала! — раздался поразительно знакомый голос, и из-за плеча Корры вышел... Ноатак.
Вила вздрогнула, решив, что глаза её подводят, но тут Найя со счастливым визгом: "Аррой!" повисла на парне, и мираж развеялся.
Конечно, это был не её погибший сын, но сходство было необычайным. Такие же прозрачно-голубые глаза, то же лицо, тот же тембр голоса... Будто время повернуло вспять, и перед ней по-прежнему стоит её мальчик, у которого впереди вся жизнь.
— Я тебе, поганцу, сколько раз говорила — следи за сестрой! — сквозь воспоминания пробился сердитый голос Корры. — Коль уж увязались за мной тайком, так могли бы хоть вести себя прилично! Я сюда не отдыхать приехала, мало мне проблем с духами, так ещё и вы добавляете!
— Ну ма-а-м... Что мне, всю жизнь в Республиканском городе торчать?..
— Поговори мне ещё! — Аватар гневно сверкнула глазами, отчего мальчишка сник и опустил плечи. — Отец скажет — будешь торчать. Я скажу — будешь торчать! А ну-ка быстро возвращайтесь во дворец, нам завтра с утра на корабль!
— Мам...
— Быстро!
Аррой вздохнул, взял сияющую сестру под руку и направился в сторону высившейся на другом конце площади громады Ледяного дворца. Найя обернулась, выискивая глазами Вилу, и, счастливо улыбнувшись, помахала ей рукой.
— Спасибо, бабушка!.. — донеслось сквозь шум толпы.
Аватар вздохнула.
— Одна беда с ними... Не на кого оставить. В Южном племени у меня хотя бы родители живут, можно им поручить, а здесь...
— Матерью быть непросто, — кивнула Вила. — Но нет такой женщины, которая этому бы не научилась.
— Вы правы, — тонкие пальцы Корры огладили свадебное ожерелье, будто пробуждая какие-то воспоминания. Вила перевела взгляд на подвеску. Лежащий в ямке меж ключиц прозрачно-голубой камень, казалось, мягко светится на фоне смуглой кожи. Совпадение?
— Это у вас... кунцит?.. — тихо спросила она.
— А? — Корра моргнула. — Не знаю, может быть... Муж почему-то очень хотел, чтобы я носила именно этот камень. Какая-то традиция...
Аватар хотела сказать что-то ещё, но тут в небе грохнуло так, что уши заложило.
— Мама, мамочка! — послышался знакомый плачущий голосок из толпы, и Аватар, коротко извинившись, стремглав кинулась к дочери.
Вила проводила её взглядом, не в силах вымолвить ни слова. Вопрос о муже так и не слетел с языка... хотя ещё можно было, наверное, догнать повелительницу стихий, расспросить подробно...

Но неожиданно Вила испугалась.
Ведь и сходство брата Найи с Ноатаком, и камень в ожерелье — всё это могло быть совпадением, иронией судьбы, решившей напоследок посмеяться над глупой старухой.
А так — она хотя бы могла надеяться, что тот, кого она долгие годы считала погибшим, на самом деле жив. Завтра она соберётся с мужеством. Найдёт Аватара. Узнает наверняка и станет счастливой или несчастной. Завтра, а пока...
Вила опустила голову, стирая с щеки мокрую дорожку.
Проблеск надежды — настоящий подарок судьбы для доживающей свой длинный век старой женщины.