Безымянный рассказ

[fairbrook]

Фэндом: Aion
Категория: джен, намек на гет
Рейтинг: PG-13
Жанр: приключения
Саммари: художникам, нарисовавшим Атрею, посвящается.

В первый раз она пришла на рассвете. Я заметил её у самого разлома — тонкую, будто нарисованную пастелью фигурку на фоне серого белусланского неба. Цветастая туника трепетала на ледяном ветру, открывая морозным потокам ноги и плечи. Вот глупая, сунулась в Асмодею в своих элийских тряпках, сколько таких вот «первопроходцев» замерзало насмерть в сугробах и льдах на радость патрульным аканам...
Но девица неожиданно бодро зашагала по снегу, увязая, чуть ли не падая, но упрямо переставляя ноги и оставляя за собой глубокую колею. Мамут и тот наследил бы меньше, вот что значит изнеженные южане.
Неудачное время она выбрала для визита... Да и место, прямо скажем. Горы близ мёртвой деревни Весфер — мой дом. Мой и ничей больше.
Притаившись за камнем, я терпеливо ждал, пока магичка не подойдёт ближе. Ни увидеть, ни почуять меня она не могла, а ориентироваться в эфирных потоках то ли не хотела, то ли не умела. Уровень двадцатый-двадцать пятый, навскидку. Плюнуть и растереть.
Можно было пропустить её, всё равно далеко не уйдет, нарвётся на патруль или дикого рюкрога, но я решил поохотиться. Тряхнуть стариной, так сказать. В конце концов, даже живя отшельником в северных горах, нельзя терять формы.
Меч скользнул из ножен совершенно бесшумно, в глазах знакомо плеснуло красным. Ну же, давай, ещё шаг, подойди ко мне на длину клинка... Морозный воздух коротко и зло свистнул, когда я взмахнул мечом, обрушивая двадцать килограммов полновесной стали на голову волшебницы.
Вспыхнул, разлетаясь, магический щит. Хлипкий, слабенький — хватило одного удара, чтобы от него не осталось и следа. Девица вскрикнула, машинально закрываясь рукой в каком-то детском защитном жесте. Нет, ну точно идиотка!
Второй замах был медленнее — старею, не иначе. По крайней мере, девчонка умудрилась отшатнуться, едва не повалившись спиной в сугроб, и что-то отрывисто выкрикнуть. Я даже успел взглянуть ей в лицо. Огромные карие глаза казались удивительно яркими. И страха в них не было. Лишь бесконечное удивление, быстро сменившееся... восхищением?
Что за глупости?!
От удара девчонка отлетела в сторону, как бумажная фигурка и с хрипом выгнулась, заливая снег кровью. Алое на белом смотрелось просто превосходно. Третий удар решил дело окончательно — склонившуюся будто в унижающемся поклоне фигуру укутали белые крылья.
Глупая, глупая элийка. Когда на тебя нападает огромный, старый и злой страж, надо или бежать, или защищаться. Впрочем, она не смогла бы ни того, ни другого. Даже немного стыдно убивать... Хотя нет. Она сюда тоже не снежных ангелов лепить пришла. Знала, куда совалась.

Через три дня она появилась снова. Появилась и спугнула рюкрога, за роскошной шкурой которого я охотился уже давно. Чем матёрую клыкастую зверюгу испугала вывалившаяся — иначе и не скажешь! — из скальной расщелины низкорослая элийская девчонка, я так и не понял.
— Опять ты?!
В первый раз у неё получилось увернуться от моего меча. Во второй я сбрил ей кончик длинной, но недостаточно расторопной косы. А в третий...
О, вот это уже интересно! Девочка начала огрызаться!
Огненная волна размазалась о мою старую кольчугу, хорошенько её подогрев. Была бы посильнее — ошпарила, а так просто прогрела железо и ткань под ним. Ну куда, спрашивается, лезет?
— Иди-ка сюда, — я активировал «удочку», и тонкая фигура как по невидимой нити притянулась ко мне. Тёплая какая... В Элиосе у всех такая горячая кровь и мягкая кожа, так и просится под выделку, хе-хе...
Девчонка даже не сопротивлялась, когда я пропорол её мечом. Лишь продолжала с непонятным восторгом таращиться на меня, будто я ей не печень пробил, а особняк в Анхейльском районе подарил.
— Что же тебе нужно?
Она продолжала улыбаться, даже лёжа на снегу и истекая тёмной, почти чёрной кровью. Идиотский, влюблённый взгляд выводил из себя и я едва сдержался, чтобы не залепить девчонке пощёчину.

В третий раз я даже слегка поддался. От скуки. Не было интереса сражаться с настолько беспомощным врагом, да и быстрота схватки перестала казаться красивой. Кто знает, если эту элийку как следует погонять перед убийством, может, она, наконец, оставит меня в покое?
Пару раз я нарочно поворачивался к ней незащищённым боком, но растяпа не хватала удачу за хвост. Бодро прыгала по сугробам, швырялась в меня огненными стрелами, но всерьёз не била. Хотя для меня даже её «всерьёз» — как почёсывание за ухом.
В какой-то момент мне стало казаться, что это просто игра. Не благословлённая богами схватка северянина и южанки, а дружеская дуэль, когда оба участника точно знают, что не причинят друг другу вреда.
Девчонка, кажется, совершенно не боялась. Бегая от меня, она улыбалась, и глупо хихикала, будто это забава какая. Поймав её горящий восторгом взгляд, я разозлился сам на себя.
Бред! Пора с этим завязывать. Здесь не арена Триниэль и не приют для блаженных магичек, которые не умеют различать врага перед собой.
Удар — наконец-то в полную силу! — и снова падение. Снова этот чёртов радостный взгляд. Вырезал бы ей глаза, да только у кибелиска она воскреснет зрячей. Воскреснет — и придёт снова, это я уже отчётливо понимал.
— Оставь меня в покое! — я буквально прорычал эти слова ей в лицо.
Ха, если бы всё было так просто...

— Ты меня достала.
Взмах, свист рассекаемого мечом воздуха.
— Конкретно и откровенно — достала!
Я убивал эту дуру уже раз десять, а она с упрямством фесиллота продолжала лезть в балауров разлом! Не нападала, друзей привести не пыталась, но умудрилась надоесть мне хуже горькой редьки. Одним своим присутствием!
— Что тебе нужно?!
Ни тени страха в карих глазах. Сумасшедшая, точно сумасшедшая. Безумная элийка, посланная мне за мои грехи.
И почему она таращится на меня с таким восхищением? Неужели ей не больно, не унизительно каждый раз умирать?
— Упрямая дура.
Эта сцена повторялась уже столько раз, что я начал чувствовать себя актёром на репетиции. Шаг, взмах, поворот...
Нет уж!
В последнюю секунду меч ударил мимо элийки, расколов надвое присыпанный снегом камень.
— Иди сюда! — я грубо ухватил упавшую девчонку за плечо, буквально выдёргивая из глубокого сугроба.
Даже несмотря на мороз и несерьёзную одежду, она была тёплой. К ней, пожалуй, было приятно прикасаться. Гладкая, мягкая, матовая кожа... Бр-р, нет уж, к балаурам такие мысли.
Разлом я нашёл почти сразу. Воронка чуть переливалась голубым и лиловым, сквозь цветные разводы можно было разглядеть чужой, непривычный пейзаж. Удивительно, как проход не обнаружили ещё обычные стражники и даэвы. Поползли бы ко мне тогда вереницы гостей...
Девчонка, послушно тащившаяся за мной на протяжении полумили, неожиданно рванулась в сторону.
— Но-но, не шали! — я чуть сжал когти, дырявя причудливо вышитый рукав туники.
— Не надо! Пожалуйста! — у неё оказался тонкий, чуть хриплый от мороза голос. Язык балауров девица в своё время явно изучала.
Пришлось дёрнуть посильнее, чтобы сдвинуть её с места. В голову пришла старая сказка про телёнка, которого безуспешно пытались вывести из сарая двое дюжих мужиков.
Элийка, широко расставившая ноги и откинувшая туловище назад, дабы мне было сложнее её тащить, напомнила мне как раз это упрямое животное.
В сказке умнее всех оказалась женщина, не бравшаяся за кнут и верёвку, а просто показавшая ему морковку и тем самым беспрепятственно выведшая его наружу.
Я выпустил руку девчонки.
Некоторое время мы смотрели друг на друга, а потом она опустила взгляд и всхлипнула.
— Не надо меня обратно, — по-балаурски она говорила с заметным акцентом, явно сама язык изучала а не зелье пила. — Пожалуйста.
— Какого... — я с усилием проглотил рвущиеся наружу ругательства. — Тебе тут надо?!
— Мне тут нравится...
Наверное, на моём лице произошли какие-то пугающие изменения, ибо девчонка испуганно сжалась и обхватила себя за полуголые плечи. Я вдруг понял: она не просто молодо выглядит, как большинство даэвов, она и есть молода. И глупа.
— Сколько тебе лет? — Джикел бы оторвал мне голову за беседы с врагом, и был прав.
— Пятнадцать.
— Уровень силы?
— Двадцать второй...
Зря она боялась, после таких ответов убивать её было уже откровенно стыдно.
— Проваливай в Элиос и дорогу сюда забудь.
— А можно я тут останусь? — карие глаза глядели умоляюще.
— Что тебе нужно от Белуслана?
Вместо ответа она присела и зачерпнула горсть снега.
— В Элиосе нет такой красоты. Вы, асмодиане, думаете, что вам не повезло с землёй. А она красива... Почему вы только её не цените?
— Ты сумасшедшая, да?
— Называйте, как хотите. Мне здесь нравится больше, чем дома. Если бы меня ещё убивали пореже... Эй, вы чего?! Не надо, пожалуйста, не надо!
Поздно. Ни торопливо вытканные заклятия, ни удары тощими кулачонками не помогли — я попросту подхватил эту ходячую нелепость и со всей силы швырнул в разлом.
В последнюю минуту она попыталась уцепиться за меня, но лишь бестолково мазнула пальцами по щеке. Всё-таки руки у неё до странности тёплые...

Наверное, я постарел. Впал в маразм... или сентиментальность, что, в сущности, одно и то же.
Элийка не появлялась уже три недели. Разлом закрылся, жизнь вошла в привычную колею. Я охотился, собирал дрова, плёл кольчугу — не для боя, даэвство осталось в прошлом, просто для души.
Только теперь я стал чаще оглядываться вокруг себя. Горы, снег, обледенелые камни... ну что она тут нашла?! Мёртвая, выбеленная морозом земля. Или нет?
Пожалуй, на закате здесь и впрямь было красиво. Небо приобретало сначала лиловый, а затем глубокий фиолетовый цвет, свет солнца делал снег розовато-красным. Девчонку можно было понять. Интересно, какие закаты в Элиосе?
Почему-то захотелось отыскать разлом и рвануть в Интердику. Найти пещеру или заброшенный дом, выспаться наконец в тепле, подышать мягким, не колючим от мороза воздухом.
Брошенный камень покатился с холма, проделывая в снегу тонкую колею. Я сидел на поваленной бурей сосне и щурился на закат. Плохая примета, но им я не верил.
— Я же говорила, что тут красиво.
Мне даже не нужно было её видеть. Ветер дул в спину, и я прекрасно учуял девчонку в её пропитанной магией тунике и старым гримуаром в руках.
— Опять ты.
— Разлом открылся вновь. Но вы не бойтесь, я больше не буду вам надоедать.
Было бы хорошо, но эту мысль я не озвучил.
Элийка потопталась в нерешительности, а затем подошла ко мне и села рядом.
— Простудишься, — машинально брякнул я, будто передо мной была дурочка-дочь, а не вражеская волшебница.
— Я привыкла к морозам, — она мотнула головой, сбрасывая косу за спину. Помедлив, подтянула колени к груди и обхватила их руками. На кукольном личике появилось странное, тоскливо-счастливое выражение.
— Ты что, плачешь? — подозрительно уточнил я.
— Наоборот, радуюсь.
— Чему?
— Жизни. Тому, что даровано нам Айоном и богами. Всему миру в его красоте. Смотрите, какой закат.
Я взглянул на слепящее солнце, на громаду гор, на заснеженные равнины внизу... и вдруг понял, что отчётливо разделяю чувства этой глупой девчонки.
Несмотря ни на что, я рад, что живу в этом мире.